Registry analysis of patients with severe allergic asthma and clinically relevant sensitization to fungal allergens treated with genetically engineered biologics

Full Text

Введение

В последние годы много внимания уделялось концепции генетической предрасположенности при бронхиальной астме (БА). Однако становится все более ясным, что реализация данной концепции невозможна без учета конкурентного влияния окружающей среды. Заболеваемость БА всегда связана с высокоразвитыми странами, но сейчас она находится на подъеме в странах со средним и низким уровнями дохода, а в некоторых из них превышает этот уровень [1]. Это указывает на дополнительные факторы, которые могут способствовать росту заболеваемости БА помимо генетической предрасположенности. Взаимосвязь между воздействием микробов и загрязняющих веществ воздушной среды и БА сложны и зависят от характера их воздействия, генетической восприимчивости хозяина и многих факторов, которые предстоит определить [2].

Сочетание влияния загрязняющих веществ и микробиоценоза в окружающей среде подробно изучалось в последние годы. Астма является хроническим заболеванием дыхательных путей с изнуряющими проявлениями, которое поражает миллионы людей во всем мире. Заболевание носит гетерогенный характер, что объясняет неэффективность большинства стратегий терапии [3]. Различные эпидемиологические исследования подтверждают факт наличия связи грибковой сенсибилизации (ГС) с тяжелой аллергической БА (ТАБА). Если ГС встречается примерно в 3–10% случаев среди населения в целом и у 7–20% астматиков, то ее распространенность резко повышается у людей с ТАБА и доходит до 35–75% [4].

Будучи аэроаллергенами, грибковые конидии имеют в 1 тыс. раз более высокую экспозицию и являются одними из наиболее важных клинически значимых аллергенов при БА. Наибольшее число обострений БА наблюдается во время сезона спороношения, когда в воздухе циркулируют грибковые фрагменты, образованные из сломанных конидий или гиф. Субмикронные (>1 мкм) или более крупные (<1 мкм) грибковые фрагменты способны проникать в более глубокие отделы («карманы») легких [5]. Наличие ГС при ТАБА связывают со снижением функции легких, повышенным риском госпитализаций в отделения интенсивной терапии. Четыре рода грибов, а именно Alternaria, Aspergillus, Penicillium и Cladosporium, наиболее часто определяются при специфической диагностике у пациентов-астматиков [6].

ГС может проявляться в результате нормального или аберрантного иммунного ответа. Аллергическая сенсибилизация к грибам опосредована адаптивным иммунным ответом, управляемым клетками Th2, и врожденным иммунным ответом, управляемым врожденными лимфоидными клетками. Доклинические исследования показали, что воздействие грибковых аллергенов способно генерировать устойчивый T2-ответ с продукцией цитокинов интерлейкина (ИЛ)-5 и 13, что приводит к выраженной эозинофилии дыхательных путей [7].

Обзор последних публикаций по теме ТАБА с ГС вскрыл несколько проблемных «участков» в изучаемом «поле». Самый насущный из них – это отсутствие стандартов диагностических лабораторных методов, за ним следует проблема терминологии и классификации заболеваний легких, связанных с грибами и ГС, и, наконец, вопросы терапевтического характера, а именно целесообразность применения противогрибковых средств при наличии изолированной сенсибилизации без признаков колонизации или с минимальными признаками и относительно малый опыт применения генно-инженерной биологической терапии (ГИБТ) при ТАБА с ГС.

Для диагностики ГС чаще всего используются кожные прик-тесты (КПТ) и определение специфического иммуноглобулина-E (IgE) в сыворотке крови. Эталонным диагностическим признаком ГС считается наличие специфического IgE в сыворотке крови, прогностическая ценность которого составляет 95%. КПТ и специфические тесты IgE сыворотки обычно используются для диагностики ГС. При этом около 40% лиц с положительными тестами на IgE имеют отрицательные КПТ, что свидетельствует о нечувствительности КПТ и, следовательно, непригодности в качестве инструмента скрининга. Одной из причин наблюдаемого несоответствия может быть отсутствие стандартизации между экстрактами, используемыми для тестов КПТ и IgE. Нет единого мнения относительно того, какие грибы следует включать в диагностическую панель грибковых аллергенов. Минимальным набором являлись Alternaria alternata, Aspergillus fumigatus, Cladosporium herbarum, Epicoccum nigrum, Fusarium roseum и Penicillium chrysogenum [4].

Специфический для ГС IgE тесно связан с клинически значимыми исходами в случае ТАБА. Термин «тяжелая астма с грибковой сенсибилизацией» введен D. Denning в 2006 г., чтобы описать пациентов с ГС в сочетании с персистирующей тяжелой астмой, несмотря на стандартное лечение [8]. В 2018 г. «микоз дыхательных путей» введен как термин, отражающий рост условно «безобидной» колонизации грибов в дыхательных путях с провокацией иммунологически и физиологически значимой инфекции. ТАБА с ГС необходимо дифференцировать с самым распространенным бронхопульмональным микозом – аллергическим бронхолегочным аспергиллезом (АБЛА). АБЛА определяется наличием сенсибилизации IgE к грибкам рода Aspergillus (либо с помощью прик-теста, либо определением специфического IgE), повышенным общим IgE>1000 МЕ/мл и по меньшей мере двумя из трех следующих критериев: эозинофилы крови более 500 клеток в 1 мкл, легочные инфильтраты или антитела к иммуноглобулину-G (IgG) к Aspergillus с бронхоэктазами или без них [9]. Процесс охватывает как верхние, так и нижние дыхательные пути, что указывает на наличие грибов, способных расти при температуре тела. Недавно проанализированные данные по сенсибилизации к термотолерантным грибам как основному фактору риска развития поражения легких при БА позволили разработать концепцию аллергического грибкового заболевания дыхательных путей, которая охватывает пациентов с АБЛА и большинство случаев ТАБА с ГС [4].

По сравнению с АБЛА, ТАБА с ГС менее охарактеризована и недостаточно клинических данных об эффективном лечении этой подгруппы больных. Так, системные кортикостероиды рекомендуются при начальном лечении обострений и астмы, и АБЛА. Место триазольных противогрибковых препаратов при AБЛА и ТАБА с ГС остается неопределенным. На основе нескольких серий клинических случаев и неконтролируемых испытаний показано, что они действительно улучшают состояние [10]. Эти методы лечения связаны с рядом выраженных побочных эффектов, которые могут привести к досрочному прекращению терапии, включая гепатотоксичность и светочувствительность. Азолы могут потенцировать системные эффекты глюкокортикостероидов (ГКС), еще больше усугубляя стероидную токсичность.

Применение таргетных биологических молекул у пациентов с ТАБА с ГС лучше всего освещено при использовании омализумаба. Серия публикаций показала, что он эффективен при лечении АБЛА и ТАБА с ГС с аналогичными улучшениями в контроле над БА, частоте обострений и снижению дозы системных ГКС (сГКС) к тем, которые наблюдаются у пациентов с ТАБА без ГС и при грибковых заболеваниях [11]. Недавно биологические препараты (БП), нацеленные на ИЛ-5 или рецептор ИЛ-5 (IL5R) α, показали эффективность в улучшении клинических исходов и снижении экспозиции сГКС у пациентов с ТАБА с ГС, причем бенрализумаб продемонстрировал клиническую эффективность в случаях с самыми высокими исходными уровнями IgE [11]. Однако в реальной клинической практике сохраняется нереализованная потребность в стандартизованных подходах к ГИБТ при разных фенотипах, особенно связанных с нарушением микробиологического гомеостаза.

Цель исследования – с помощью ретроспективного анализа данных клинико-динамической наблюдательной системы по профилю аллергологии и иммунологии в условиях реальной клинической практики определить фенотипические особенности пациентов с ТАБА и наличием ГС, получающих БП, с дополнительным детальным разбором когорты пациентов на анти-IgE-терапии.

Материалы и методы

Ретроспективное наблюдательное одноцентровое регистровое исследование проведено в период с июня 2017 по август 2021 г. на базе городского референс-центра по данным клинико-динамической наблюдательной системы кабинета ГИБТ для пациентов с ТАБА.

Базовая когорта состояла из 198 пациентов с ТАБА, находившихся на инициальном этапе ГИБТ. Терапия проводилась следующими БП: омализумабом, меполизумабом, реслизумабом, бенрализумабом, дупилумабом. БП назначались соответственно зарегистрированным показаниям. Пациенты, включенные в исследование, соответствовали следующим критериям.

Критерии включения: возраст пациентов старше 18 лет, наличие ТАБА, получение биологической терапии больше 16 нед.

Схема дизайна исследования представлена на рис. 1. Комплексное инициальное обследование пациента включало определение ГС двумя методами:

• ImmunoCap ISAC к грибковым аллергокомпонентам – alt a1, alt 6 (грибы рода Alternaria) и asp f1, asp f3, asp f6 (грибы рода Aspergillus), обследованы 95 человек.
• Определения специфических IgE на грибковых панелях.

 

Рис. 1. Дизайн исследования: каждая группа, представленная в схеме, подвергалась анализу, в статье представлены данные с высокой достоверностью и клинические тенденции, имеющие практическое значение.

 

В когорте больных ТАБА, получавших ГИБТ (198 пациентов), при проведении аллергообследования указанными методами сенсибилизация к грибам выявлена у 47 человек, в группе омализумаба – 35 человек, анти-ИЛ-5-терапии – 8 человек, дупилумаба – 4 человека соответственно. ГС методом определения специфического IgE – 32 человека; методом ImmunoCap ISAC к грибковым аллергокомпонентам – 15 человек.

Выделение сенсибилизации к отдельным родам грибков представлялось возможным только в группе пациентов, у которых сенсибилизация определена методом ImmunoCap. Среди 15 пациентов 12 имели сенсибилизацию к виду Aspergillus, 4 человека – к Alternaria, 2 человека – к грибкам обоих видов. При этом среди 8 пациентов в группе омализумаба, у которых выявлялась ГС, 6 человек сенсибилизированы к Aspergillus, а в группе дупилумаба – 4 человека.

Для исключения АБМ, включая АБЛА, пациентам с ГС проводились компьютерная томография органов грудной полости и определение уровня специфического IgG.

У 35 пациентов, получавших омализумаб (статистически значимая группа ГИБТ), с выявленной ГС проведен ретроспективный анализ эффективности проводимой терапии с контрольными точками: в 4, 6 и 12 мес. Информация по пациентам на контрольных визитах заносилась в «Динамическую систему наблюдения по применению биологической терапии».

При оценке ответа на терапию омализумабом учитывались следующие критерии:

1. Показатель по опроснику АСТ (Asthma Control Test) менее 19 и/или разница между инициальным показателем АСТ и данным показателем в динамике менее 3 баллов.
2. Показатель объема форсированного выдоха за 1-ю секунду (ОФВ₁) менее 80%.
3. Сочетание 2 перечисленных критериев.

Методы статистического анализа. При ненормальном распределении выборки использовались непараметрические методы описательной статистики: медиана, интерквартильный размах. Различия считались достоверными при p<0,05. Статистическая обработка данных проводилась непараметрическими методами в программе IBM SPSS Statistics V-22. При сравнении количественных характеристик использованы U-тест Манна–Уитни и односторонний дисперсионный анализ Краскела–Уоллиса. Для сравнения качественных характеристик – критерий χ² Фишера.

Результаты

В исследовании участвовали 198 пациентов с ТАБА, получающих ГИБТ. Характеристики пациентов в общей группе представлены в табл. 1.

 

Таблица 1. Характеристики пациентов с БА, получающих биологическую терапию (198 пациентов)
Характеристики	Значение
Мужской пол, абс. (%) Женский пол, абс. (%)	66 (33) 132 (67)
Возраст дебюта БА, лет	30 (15–41)
АСТ исходное	13 (9–18) баллов
АСТ после окончания терапии	20 (15–23) баллов
ОФВ1, % исходный	75 (58–90) %
ОФВ1, % после окончания терапии	78 (60–93) %
IgE исходный	245 (94–483)
Эозинофилы исходные	380 (154–664)
IgE после окончания терапии	367 (146–577)
Эозинофилы после окончания терапии	290 (85–490)
Т2-коморбидность, абс. (%) Атопический ринит + конъюнктивит Атопический дерматит Хроническая крапивница ХПРС	197 (99) 19 (10) 6 (3) 77 (39)
Пищевая аллергия, абс. (%) Истинная Перекрестная	18 (9) 21 (11)
НПВП-непереносимость, абс. (%)	41 (21)
Сезонная сенсибилизация, абс. (%)	138 (70)
Курение, абс. (%)	34 (17)
ГЭРБ, абс. (%)	9 (5)
ИМТ	26 (23–30)
Примечание. Здесь и в табл. 2: ХПРС – хронический полипозный риносинусит, НПВП – нестероидные противовоспалительные препараты, ГЭРБ – гастроэзофагеальная рефлюксная болезнь, ИМТ – индекс массы тела.

 

Всего в общей группе пациентов с ТАБА у 47 (24%) подтверждена ГС (табл. 2). Это пациенты среднего возраста, чаще женщины, с относительно ранним дебютом БА и высоким исходным уровнем эозинофилов до назначения терапии БП.

 

Таблица 2. Характеристики пациентов с ГС (47 пациентов)
Характеристика	Показатель
Пол, абс. (%) Женский Мужской	32 (68) 15 (32)
Возраст, лет	48 (39–57)
Дебют заболевания, лет	25 (9–39)
АСТ исходный	13 (8–17)
АСТ после терапии	20 (15–23)
ОФВ1, %	73 (59–86)
IgE исходный	351 (100–748)
Эозинофилы исходные	320 (147–498)
FeNo ppb	23 (14–31)
ИМТ	26 (23–30)
ХПРС, абс. (%)	14 (30)
НПВП-непереносимость, абс. (%)	10 (21)
Курение, абс. (%)	6 (13)
ГЭРБ, абс. (%)	3 (6)

 

Среди Т2-ассоциированных заболеваний у пациентов с ГС достоверно чаще встречались атопический дерматит и/или пищевая аллергия в сравнении с пациентами без ГС (рис. 2). Остальные Т2-ассоциированные заболевания не отличались по частоте встречаемости по сравнению с общей группой пациентов с ТАБА. При этом среди пациентов с изолированной атопической БА пищевая аллергия достоверно чаще встречалась в группе пациентов с ГС (37 человек из 157 пациентов с атопической БА) в сравнении с группой тяжелой атопической БА без ГС (19% vs 7%; p=0,04).

 

Рис. 2. Распространенность атопического дерматита и/или пищевой аллергии, пациенты с ГС (47 пациентов) vs пациенты без ГС (151 пациент).

 

Полисенсибилизация (3 и более круглогодичных типов гиперчувствительности одновременно) шире представлена в группе с ГС. На рис. 3 показано распределение пациентов по типам сенсибилизации, учитывая грибковую.

 

Рис. 3. Распределение пациентов с ГС по типам сенсибилизации (47 пациентов), %.

 

Подавляющее большинство пациентов получали терапию моноклональным анти-IgE-антителом: омализумабом (58% от общей группы пациентов). В табл. 3 представлены наиболее значимые различия в группах пациентов «неответчиков» на терапию омализумабом с ГС и без нее по критериям АСТ-теста (менее 19 баллов).

 

Таблица 3. Наиболее значимые различия группы «неответчиков» на терапию омализумабом, ГС vs без ГС
Характеристика	Без ГС (43 пациента)	ГС (15 пациентов)	P
Эозинофилы исходные	120 (80–281)	310 (195–671)	0,004
ИМТ	24 (22–28)	28 (23–30)	0,2
Женский пол, абс. (%)	28 (65)	13 (87)	0,1
Пищевая аллергия, абс. (%)	5 (12)	4 (27)	0,16
Пациенты с 2 и менее типами сенсибилизации, абс. (%)	26 (60)	3 (20)	0,01

 

Таким образом, можно охарактеризовать портреты «неответчиков» на терапию омализумабом c ГС как пациентов с более высоким в сравнении с остальными уровнем эозинофилов исходно до терапии, пациентов с преобладанием мультисенсибилизации в сравнении с пациентами без ГС, где чаще можно встретить 1 или 2 типа сенсибилизации у одного пациента одновременно. Женский пол у пациентов с ГС является фактором риска «неответа» на терапию омализумабом (87% vs 56% в группе «ответчиков» на терапию омализумабом с ГС; p=0,04).

Частота ГС в группе пациентов на омализумабе, нуждающихся в переходе на другую терапию, и в группе продолжающих терапию омализумабом достоверно показала, что само по себе наличие ГС является одним из факторов риска осуществления перехода с терапии омализумабом на другие БП при «неответе» на терапию (рис. 4).

 

Рис. 4. Частота ГС в группе пациентов с переходом на другую терапию и в группе с продолжением терапии омализумабом.

 

На рис. 5 показана динамика ответа на терапию омализумабом согласно АСТ-тесту в группе пациентов с ГС (35 пациентов) и без таковой (101 пациент). К сожалению, из-за недостаточного количества мощности выборки данные не достигли достоверности, однако можно проследить тенденцию более позднего ответа на омализумаб среди пациентов с ГС. Можно предположить, что осуществлять переход с терапии омализумабом при «неответе» на терапию у пациента с ГС следует позже, нежели у пациента без ГС. При этом доля «неответчиков» на терапию омализумабом к 10-му месяцу в группе пациентов с ГС достоверно ниже, чем в группе без ГС (17% vs 58%; p=0,01) .

 

Рис. 5. Динамика ответа на терапию омализумабом согласно АСТ-тесту.

 

Обсуждение

Распространенность ГС в значительной по объему рассматриваемой когорте пациентов с ТАБА (198 человек) составила 24%, что вполне соотносится с результатами последних когортных исследований [12]. Истинная распространенность ГС среди астматиков, и при ТАБА в том числе, до сих пор не определена и колеблется в широких пределах. Повсеместное распространение грибов, загрязнение внешней среды, мельчайшие размеры спор, невозможность полной элиминации и многие другие факторы обеспечивают заметное влияние этого вида экологических аллергенов на течение БА и объясняют сложности уточнения указанной статистики. Кроме того, определенную роль в метаанализах играет отсутствие единого подхода к получению информации: различие стандартов диагностических методов, учет подгрупп грибов одного рода (например, сенсибилизация к A. fumigatus) и места сбора информации (пациенты стационара или амбулаторного звена) [13].

Недавние фундаментальные исследования в области ГС при аллергических заболеваниях демонстрируют, что в патогенезе тяжелого эозинофильного аллергического воспаления легких при ТАБА с ГС ключевую роль играют индуцированные грибами внутриклеточные реакции органелл на стресс, включая цитоплазматические взаимодействия с участием эндоплазматического ретикулярного комплекса, митохондрий и инфламмасом. Грибы, обладая широким массивом лиганд, активируют рецепторы распознавания образов, экспрессированные на структурных клетках физиологических барьеров (например, эпителиальных клетках дыхательных путей) и дендритных клетках [14]. Кроме того, грибы производят большое количество секретируемых ферментов, таких как цистеиновые и сериновые протеазы, которые разрушают плотные соединения эпителия дыхательных путей. Протеолитические аллергены могут связывать рецептор, активируемый протеазой на эпидермальных клетках, усиливая их деградацию и запуская Т2-опосредованное воспаление, а ингибиторы сериновых протеаз способствуют обострению болезни [15].

Полученные в данной работе результаты могут служить иллюстрацией этих патофизиологических процессов. Так, при анализе группы ТАБА с ГС (47 человек) на старте ГИБТ определился фенотип с высоким уровнем эозинофильного воспаления (М=320; 147–498), признаками атопического варианта БА. Сочетание пищевой аллергии и атопического дерматита достоверно в 2 раза чаще встречалось в группе пациентов с ГС в сравнении с группой без нее (36% vs 18%; p=0,008), а в общей исследуемой когорте ТАБА 99% пациентов страдали аллергическими ринитом и конъюнктивитом. Описанные фенотипические характеристики поддерживают современные взгляды на атопический дерматит как системное заболевание, характеризующееся нарушением барьерной функции в разных органах. Клинически атопический дерматит может прогрессировать от кожного заболевания до пищевой аллергии, аллергического ринита, а затем и БА, явление, широко известное как атопический марш [15]. В нашей работе в группе с уточненной тяжелой атопической БА с ГС преобладала пищевая сенсибилизация (19% vs 7%; p=0,04). Кроме того, эти факты могут свидетельствовать о возможном расширении спектра сенсибилизации к круглогодичным аллергенам на фоне массивной альтерации эпителиальных барьеров при первичном воздействии антигенной нагрузки грибами. Действительно, в нашем исследовании 83% пациента с ТАБА+ГС имели 2 и более типов сенсибилизации одновременно (рис. 3).

Ответ на ГИБТ оценен в группе получавших анти-IgE- терапию (омализумаб) из-за статистически значимого числа пациентов в когорте. При делении группы омализумаба на «ответчиков» и «неответчиков» выяснилось, что ГС не только может способствовать тяжелому или трудно контролируемому течению БА, но и является фактором риска «неответа» на анти-IgE ГИБТ и может служить причиной осуществления перехода на другой вид терапии (рис. 4). Портрет пациента «неответчика» с ГС по сравнению с группой «неответчиков» без ГС усилил характеристики фенотипа ТАБА+ГС и ассоциировался со сравнительно ранним дебютом, более высоким уровнем эозинофилов, превалированием мультисенсибилизации БА, более выраженным доминированием женского пола (87% vs 56%, p=0,04).

Эффективность омализумаба при ТАБА+ГС показана достаточно давно [16]. Недавно чешские ученые в регистровом исследовании представили парадоксальные результаты анализа ответов на терапию омализумабом при полисенсибилизации у пациентов с ТАБА. Полисенсибилизированные пациенты показали снижение тенденции к улучшению результатов АСТ на фоне уменьшения частоты тяжелых обострений. Сделано предположение, что полисенсибилизированные круглогодичными аллергенами пациенты с БА могут составлять отдельную сборную подгруппу лиц с различными клиническими и эндотипическими характеристиками аллергических заболеваний [17].

Отдельного рассмотрения требуют некоторые данные, полученные при сопоставлении групп пациентов без ГС и при таковой на старте получения омализумаба. Первоначальное нарушение кожно-эпидермального барьера приводит к сенсибилизации аллергеном и колонизации патогенами. Это вызывает T2-воспалительный и запускает стромальный ответ тимус-зависимым лимфопоэтин-опосредованным путем, который еще больше способствует разрушению барьера в отдаленных участках, включая кишечник и дыхательные пути. Кроме того, изменение микрофлоры вообще, а не только грибковой влияет на тяжесть атопических заболеваний, продолжительность и реакцию на лечение. Согласно результатам данного анализа, к 10-му месяцу терапии омализумабом среди пациентов с ГС доля «неответчиков» существенно и достоверно снижалась по сравнению с группой без ГС (17% vs 58%; p=0,01). На рис. 5 отражена попытка авторов данной статьи отследить сравнительную динамику ответов на омализумаб согласно АСТ-тесту в группе пациентов с ГС и без нее. Хотя полученной статистической достоверности не удалось достигнуть, прослеживалась довольно явная склонность запаздывания формирования ответа на анти-IgE-терапию среди пациентов с ГС.

Подводя итоги, необходимо еще раз отметить, что ретроспективному анализу подвергались данные, полученные из реальной клинической практики, что достаточно конкретно позволяет сформулировать основные практические выводы, которые могут быть полезны клиницистам:

• Характеристики полученных при анализе эозинофильных фенотипов сочетания ТАБА с ГС могут быть использованы при отборе пациентов с ТАБА на биологическую терапию. Это пациенты среднего возраста, чаще женщины, с относительно ранним дебютом БА и высоким исходным уровнем эозинофилов до назначения терапии БП.
• Конечный контроль ответа на омализумаб у пациентов с ГС и решение о переключении на другие виды терапии по возможности необходимо принимать после 10-го месяца анти-IgE-терапии. Оптимальным критерием контроля является АСТ.
• Учитывая агрессивность воздействия ГС на барьерные функции эпителия бронхиального дерева, целесообразно исключать ГС при первичной диагностике БА.
• Поскольку пищевая аллергия и БА являются большими терапевтическими проблемами современной аллергологии, при наличии атопического дерматита раннее вмешательство, направленное на защиту барьеров, например раннее исключение ГС и эффективный контроль местного и системного воспаления, могут улучшить отдаленные результаты и уменьшить риски, прервав атопический марш.

Заключение

Правильный выбор биологической терапии у пациента с ТАБА определяет дальнейшую полноценность его жизни. С увеличением количества БП для лечения тяжелой астмы группы кандидатов на ГИБТ характеризуются значительным перекрыванием фенотипов при отсутствии прямых сравнений БП. В этой ситуации клиницистам в условиях реальной клинической практики необходимы алгоритмы принятия решений о возможных стратегиях лечения. Данное ретроспективное исследование посвящено ранее недооцененному, но достаточно распространенному фенотипу ТАБА, а именно тяжелому неконтролируемому течению БА на фоне ГС. Итоги этого анализа могут служить одним из важных фрагментов формирующегося свода принципов отбора пациентов с тяжелой астмой на ГИБТ, в особенности для аллергологов, принимающих решение по выбору таргетного лечения в референс-центрах. Дальнейшие исследования по разным аспектам ГС при ТАБА весьма актуальны.

Раскрытие интересов. Авторы декларируют отсутствие явных и потенциальных конфликтов интересов, связанных с публикацией настоящей статьи.

Disclosure of interest. The authors declare that they have no competing interests.

Вклад авторов. Авторы декларируют соответствие своего авторства международным критериям ICMJE. Все авторы в равной степени участвовали в подготовке публикации: разработка концепции статьи, получение и анализ фактических данных, написание и редактирование текста статьи, проверка и утверждение текста статьи.

Authors’ contribution. The authors declare the compliance of their authorship according to the international ICMJE criteria. All authors made a substantial contribution to the conception of the work, acquisition, analysis, interpretation of data for the work, drafting and revising the work, final approval of the version to be published and agree to be accountable for all aspects of the work.

Источник финансирования. Авторы декларируют отсутствие внешнего финансирования для проведения исследования и публикации статьи.

Funding source. The authors declare that there is no external funding for the exploration and analysis work.

Соответствие принципам этики. Протокол исследования был одобрен локальным этическим комитетом. Одобрение и процедуру проведения протокола получали по принципам Хельсинкской конвенции.

Ethics approval. The study was approved by the local ethics committee. The approval and procedure for the protocol were obtained in accordance with the principles of the Helsinki Convention.

About the authors

Daria S. Fomina

City Clinical Hospital №52; Sechenov First Moscow State Medical University (Sechenov University)

Author for correspondence.
Email: daria_fomina@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-5083-6637

Cand. Sci. (Med.)

Russian Federation, Moscow; Moscow

Olga A. Mukhina

City Clinical Hospital №52

Email: mukhina.a.o@gmail.com

allergist-immunologist

Russian Federation, Moscow

Marina S. Lebedkina

Sechenov First Moscow State Medical University (Sechenov University)

Email: marina.ivanova0808@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0002-9545-4720

Clinical Resident

Russian Federation, Moscow

Elena N. Bobrikova

City Clinical Hospital №52

Email: elena.bobrikova.69@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-6534-5902

Department Head

Russian Federation, Moscow

Dmitry O. Sinyavkin

City Clinical Hospital №52

Email: dsmaus@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-9222-7987

Department Head

Russian Federation, Moscow

Anton A. Chernov

City Clinical Hospital №52; Russian Medical Academy of Continuous Professional Education

Email: sbornay1med@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0001-6209-387X

Research Assistant, therapist

Russian Federation, Moscow; Moscow

Valeriya I. Mikhailova

Yevdokimov Moscow State University of Medicine and Dentistry

Email: lera1208@list.ru
ORCID iD: 0000-0003-0921-9212

Clinical Resident

Russian Federation, Moscow

References

Supplementary files