Концепция М.М. Бахтина в романе Е.И. Замятина «Мы»

Full Text

Обоснование. Жанр антиутопии расцвел в XX веке, когда утопические идеи начали воплощаться в жизнь. Первой страной реализованной утопии стала Россия, а одним из первых романов, осмыслявших происходившее, — «Мы» Е.И. Замятина (1920). К роману «Мы» традиционно применяется интерпретация как к «антисоветскому» тексту, что отчасти связано со временем его замысла: вскоре после Октябрьской революции, на фоне еще не оформившегося, но уже ощутимого давления нового идеологического порядка. «Мы» воспринимается как ранняя реакция на подавление индивидуальности во имя абстрактного «общего будущего», на слом личного в пользу типового.

Современником и свидетелем зарождения утопических идей был мыслитель, чьи концепции противостоят догматам официальной мысли — М.М. Бахтин. Нам представляется продуктивным взгляд на роман Е. Замятина через философию М.М. Бахтина, в частности философию Другого. Такой подход позволяет сосредоточиться на внутреннем движении героя от слитности с системой к осознанию своей инаковости, к появлению внутреннего диалога, к попытке увидеть себя глазами другого.

Цели — показать, как в романе «Мы» через призму философии Бахтина раскрывается становление субъекта и как внутренний разлад героя фиксируется в тексте через структуру записей.

Методы. В качестве материала анализа рассматриваются первые пять записей романа. Мы применяем к ним диалогический метод Бахтина, позволяющий зафиксировать переход героя от функции к субъекту, проявляющийся в телесности, эмоциях, внутреннем голосе, в изменении стиля речи и построения записей.

Результаты. Записи D-503 — важнейшая структурная особенность романа. Они изначально позиционируются как «конспект», т. е. инструмент фиксации объективных данных, а не субъективного опыта. Однако по мере развития текста записи трансформируются в дневник. В них все более отчетливо проступают личные эмоции, сомнения, телесные реакции. Уже в первой записи прослеживается попытка выстроить контакт с воображаемым читателем. Во второй и последующих записях нарастают внутренние колебания, появляются описания тела и эмоций. Внутренний конфликт возникает в столкновении с образом I-330, инаковым, вызывающим, не поддающимся структурированию. Постепенно герой начинает осознавать: он — не только часть механизма, он — другой. Диалог с собой, с адресатом, с системой постепенно становится для героя способом сопротивления.

Выводы. Мы рассмотрели, как через структуру записей и обращение к Другому в романе «Мы» разворачивается процесс становления субъекта. Сначала герой мыслит себя как часть механизма, но, сталкиваясь с инаковостью (телесной, речевой, эмоциональной), начинает видеть себя со стороны. Постепенно он осознает свою отделенность от «мы», вступает в диалог с самим собой и с Другим. Письмо постепенно утрачивает функцию безличной фиксации и становится формой самоанализа. Внутренние напряжения, ранее подавляемые, начинают обнажаться: сначала через телесные ощущения, затем через эмоциональные сбои и речевые сдвиги. Возникает индивидуальный взгляд на происходящее, не совпадающий с коллективным. Герой все больше стремится понять собственную реакцию, осмыслить ее значение — не как сбой системы, а как знак иного способа существования. Его текст становится не только рассказом, но и пространством формирования личности, в котором появляется возможность услышать себя, отделиться от общего, выстроить собственную точку отсчета. Таким образом, концепция Бахтина позволяет глубже понять, как внутреннее «я» в условиях тоталитарной системы может проявиться через текст.

About the authors

Author for correspondence.
Email: pigarewa.dash@yandex.ru

студентка, группа 5272, факультет филологии и журналистики

Supplementary files