Fractures of vertebrae and peripheral bones in patients with rheumatoid arthritis (based on long-term observation)
- Authors: Kovalenko P.S.1, Dydykina I.S.1, Postnikova P.O.1, Glukhova S.I.1, Smirnov A.V.1
-
Affiliations:
- Nasonova Research Institute of Rheumatology
- Issue: Vol 26, No 11 (2024): NEUROLOGY AND RHEUMATOLOGY
- Pages: 788-793
- Section: Articles
- Published: 16.12.2024
- URL: https://consilium.orscience.ru/2075-1753/article/view/642900
- DOI: https://doi.org/10.26442/20751753.2024.11.203043
- ID: 642900
Cite item
Full Text
Abstract
Introduction. In rheumatoid arthritis (RA), fractures occur on average 2–3 times more often than in the general population. Data on the incidence of vertebral fractures in RA is controversial and depends on the detection method.
Aim. To determine the incidence of vertebral and peripheral bone fractures in patients with RA during long-term prospective follow-up.
Materials and methods. A prospective multi-year cohort non-interventional study included 120 women with RA (mean age at enrollment 54.3±8.9 years), with a follow-up of 9.5±1.9 years. Initially and then repeatedly, a clinical, laboratory and radiological examination was performed: X-ray morphometry of the spine according to the Genant method, X-ray densitometry of the lumbar spine (LI-LIV) and femoral neck.
Results. During the follow-up period, there were 104 low-energy fractures in 64 (53%) patients: 69 (66%) vertebral fractures and 35 (34%) peripheral fractures. Two or more fractures occurred in 25 (39%) subjects. In 30 (25%) patients, 52 fractures occurred repeatedly. Among peripheral fractures, the most frequent localization was fractures of the distal forearm and lower leg bones. Patients with fractures during the follow-up period were also more likely to have fractures before enrollment in the study, had an initially longer duration of RA, a mean daily dose, cumulative dose, and duration of glucocorticoid administration, and a lower bone mineral density in the main parts of the skeleton, determined by densitometry. There was no effect of RA activity on DAS-28, rheumatoid factor positivity, or antibodies to cyclic citrullinated peptide on fractures.
Conclusion. More than half of the patients had low-energy fractures during the observation period, the most common being fractures of the vertebrae, distal forearm, and lower leg bones; a high frequency of repeated fractures was reported. The analysis of risk factors showed that a long duration of RA, a mean daily dose, cumulative dose, and prolonged use of glucocorticoids, a history of low-energy fractures, and low bone mineral density were associated with the occurrence of fractures in patients with RA.
Full Text
Введение
Ревматоидный артрит (РА) – одно из наиболее часто встречающихся хронических аутоиммунных системных заболеваний соединительной ткани. Характерным проявлением РА является развитие эрозивного полиартрита, системного поражения внутренних органов, локальной и генерализованной потери костной ткани с деструкцией, деформацией и снижением функции суставов, возникновением остеопороза (ОП) и переломов [1]. Частота переломов при РА в 2–3 раза выше, чем в популяции [2, 3]. Т. van Staa и соавт., анализируя сведения на 30 262 пациентов Британской базы данных общей практики, установили, что у пациентов с РА относительный риск переломов позвонков в анамнезе составил 2,4 (95% доверительный интервал – ДИ 2,0–2,8), а бедра – 2,0 (95% ДИ 1,8–2,3), по сравнению с пациентами без РА [4]. В метаанализе, включавшем 13 исследований, опубликованных за период с 1993 по 2014 г., подтвержден более высокий риск переломов у пациентов с РА (относительный риск 2,25; 95% ДИ 1,76–2,87); наиболее высокий риск переломов отмечен в позвоночнике и в проксимальном отделе бедра [5].
Сведения о распространенности переломов позвонков при РА противоречивы и зависят от метода, с помощью которого они определялись (клинический, рентгенологический, рентгеноморфометрический). По данным китайских исследователей, частота переломов позвонков у больных РА составила 20,2% [6], по данным других авторов [7, 8] – 36,4 и 24,1%, в то время как в контрольной группе (популяционный контроль) – 22,6 и 16,0% соответственно. Значимыми факторами риска переломов при РА являются женский пол, пожилой возраст, прием глюкокортикоидов (ГК), низкий индекс массы тела, большая длительность основного заболевания, начало РА в молодом возрасте и др. [4, 9, 10].
Подавляющее большинство исследований по изучению переломов при РА – это одномоментный ретроспективный анализ данных. В литературе представлены единичные публикации по результатам проспективного наблюдения за больными РА и оценкой новых или повторных случаев переломов, в том числе позвонков. Следует отметить, что мощность выборки в этих исследованиях и продолжительность наблюдения небольшие [11, 12].
Целью исследования является определение частоты переломов позвонков и периферических костей у больных РА при длительном наблюдении.
Материалы и методы
В проспективное многолетнее когортное неинтервенционное исследование включены 120 женщин, страдающих РА, проживающих в Москве. Диагноз РА ставился в соответствии с критериями Американской коллегии ревматологии / Европейской лиги против ревматизма 2010 г. [13]; диагноз ОП – в соответствии с рекомендациями Российской ассоциации остеопороза 2012 г. [14]. Всем больным в 2011–2014 гг. после подписания информированного согласия проведено обследование в ФГБНУ «НИИР им. В.А. Насоновой» по Программе изучения вторичного ОП при РА у женщин. В исследование не включались беременные и кормящие грудью женщины, пациенты, отказавшиеся от наблюдения и обследования в динамике.
Проведение исследования одобрено локальным этическим комитетом ФГБНУ «НИИР им. В.А. Насоновой» (протокол №32 от 06.12.2012, №2 от 31.01.2013); одобрено и является фрагментом фундаментальной темы №1021051503137-7.
У всех больных определялись показатель активности РА по DAS-28, функциональный класс, оценка состояния здоровья, внесуставные проявления и осложнения РА, количество и локализация низкоэнергетических переломов, произошедших за период проспективного наблюдения. Определены основные показатели общего и биохимического анализа крови, С-реактивный белок, ревматоидный фактор (РФ), антитела к циклическому цитруллированному пептиду (АЦЦП) в сыворотке крови. При изучении вертебральных переломов анализировались в динамике показатели рентгеноморфометрии грудного и поясничного отдела позвоночника с использованием полуколичественного метода Genant [15]. Деформации позвонков со снижением высоты тел позвонков на 20% и более (индекс тел позвонков <0,8) приравнивались к переломам [16–18]. Исследование минеральной плотности костной ткани (МПК) в поясничном отделе позвоночника (LI–IV) и в шейке бедра (ШБ) в динамике выполнено на аппарате Hologic Discovery. Полученные анамнестические, клинические и инструментальные данные, сведения о проводимой терапии исходно и в динамике внесены в базу данных.
При статистической обработке использовался пакет статистического анализа данных Statistica 10 для Windows (StatSoft, США) с применением общепринятых методов параметрического и непараметрического анализа. Количественные переменные описывались числом пациентов, средним арифметическим значением (М) и стандартным отклонением от среднего арифметического значения (δ) в виде M±δ, при отсутствии нормального распределения признака – в виде медианы (Ме), 25 и 75-го процентилей. Качественные переменные описывались абсолютными и относительными частотами (процентами). Для сравнения качественных показателей применяли χ2-критерий Пирсона, критерий Фишера; для количественных показателей – парный и непарный t-критерий Стьюдента. Для количественных показателей с ненормальным распределением использовали непараметрические тесты: критерий Манна–Уитни, критерий Уилкоксона. Различия считались статистически значимыми при p<0,05.
Результаты
Исходно при включении в исследование средний возраст больных составил 54,3±8,9 года, длительность РА – 14,0±9,8 года. Продолжительность проспективного наблюдения составила 9,5±1,9 года. Диагноз ОП поставлен 83 (69%) больным. Всем пациентам с ОП рекомендовано антиостеопорозное лечение (бисфосфонаты или деносумаб). При обследовании в динамике число больных ОП увеличилось до 95 (79%) человек. Выполняли рекомендации по лечению ОП 94% больных, среди которых 36% пациентов получали лечение более 3 лет непрерывно. Остальные принимали антиостеопорозные препараты прерывистыми курсами. Средняя длительность антиостеопорозной терапии составила 43 мес (3,5 года).
При оценке состояния пациентов в динамике отмечено снижение активности РА по DAS-28, увеличение числа больных с IV стадией по Штейнброкеру, уменьшение числа больных, получающих ГК. В табл. 1 представлена сравнительная характеристика основных клинико-рентгенологических показателей больных РА.
Таблица 1. Основные клинико-рентгенологические показатели исходно и на момент повторного обследования (n=120) | ||
Показатель | Исходно | При повторном обследовании |
DAS-28, баллы М±Δ | 4,4±1,2 | 3,6±1,1* |
РФ, абс. (%) | 91 (75,8) | 80 (66,7) |
АЦЦП, абс. (%) | 45 (37,5) | 85 (70,8) |
Стадия РА рентгенологическая, абс. (%) | ||
I | 4 (3,3) | 3 (2,5) |
II | 40 (33,3) | 35 (29,2) |
III | 47 (39,2) | 29 (22,2)* |
IV | 29 (22,2) | 53 (44,1)* |
Степень активности РА по DAS-28, абс. (%) | ||
0 | 3 (2,5) | 13 (10,8)* |
1 | 15 (12,5) | 31 (25,8)* |
2 | 68 (56,7) | 59 (49,2) |
3 | 34 (28,3) | 17 (14,2)* |
Прием ГК, абс. (%) | 61 (51) | 52 (43) |
Кумулятивная доза ГК, мг М (min; max) | 10339 (0; 79200) | 19006 (0; 94500) |
Средняя суточная доза ГК, мг/сут М (min; max) | 3,5 (0; 20) | 2,5 (0; 15) |
Менопауза, абс. (%) | 93 (77) | 111 (92) |
Пациенты с диагнозом ОП, абс. (%) | 83 (69) | 95 (79) |
Пациенты, принимающие анти-ОП терапию, абс. (%) | 28 (34) | 78 (94)* |
*При p<0,05. | ||
За период наблюдения у 64 (53%) больных произошло 104 низкоэнергетических перелома, в том числе 52 (50%) перелома повторно у 30 (25%) больных. Выявлено 69 (66%) переломов позвонков (в грудном или поясничном отделе позвоночника) и 35 (34%) переломов периферических костей. Локализация переломов представлена в табл. 2.
Таблица 2. Количество и локализация переломов, случившихся у пациентов за период исследования | ||
Локализация перелома | Число больных с переломом | Количество переломов |
Позвонок | 49 | 69 |
Плечевая кость | 4 | 4 |
Дистальный отдел предплечья | 8 | 9 |
Кости голени | 7 | 7 |
Кости таза | 4 | 4 |
Проксимальный отдел бедра | 2 | 2 |
Ребра | 3 | 3 |
Другое | 6 | 6 |
Всего | – | 104 |
За период наблюдения увеличилось число пациентов с переломами позвонков. Исходно переломы позвонков выявлены у 21 (17%) пациента, при повторном обследовании число увеличилось до 57 (47%) человек (p<0,001). Достоверно снизился (ухудшился) индекс деформации позвонков как в грудном, так и в поясничном отделе. У 26 (22%) больных зарегистрированы впервые возникшие переломы позвонков, у 23 (19%) больных – повторные. В грудном отделе позвоночника на момент повторного обследования чаще всего встречались деформации ThVI и ThVII-позвонков – у 13 (11%) и 12 (10%) пациентов соответственно. Не выявлено деформаций в ThI и ThIII. В поясничном отделе позвоночника чаще всего отмечалась деформация в LIII и LIV – у 3 (2,5%) пациентов, реже – в LII и LV – у 1 (0,8%) пациента. Анализ представлен в табл. 3.
Таблица 3. Динамика деформаций в позвоночнике (n=120) | |||
Показатель | Исходно | При повторном обследовании | p |
Индекс деформации позвонков в грудном отделе, М±Δ | 0,78±0,04 | 0,75±0,08 | <0,0001 |
Индекс деформации позвонков в поясничном отделе, М±Δ | 0,79±0,03 | 0,78±0,03 | 0,04 |
Пациенты с переломом позвонков хотя бы в одном отделе позвоночника, абс. (%) | 21 (17) | 57 (47) | <0,001 |
Пациенты с переломом позвонков в грудном отделе, абс. (%) | 16 (13) | 53 (44) | <0,001 |
Пациенты с переломом позвонков в поясничном отделе, абс. (%) | 6 (5) | 10 (8) | >0,05 |
Сравнительный анализ 1-й группы – пациентов с переломами, произошедшими за период наблюдения (n=64), со 2-й группой – больных без переломов в течение этого периода (n=56) показал, что до включения в исследование в анамнезе пациентов 1-й группы переломы отмечались чаще, чем в анамнезе пациентов 2-й группы – 30 (47%) человек vs 12 (21%) человек соответственно (р=0,004). Пациенты 1-й группы имели большую длительность РА; среднесуточная доза ГК (исходно и в динамике), кумулятивная доза ГК, продолжительность приема ГК оказались больше по сравнению со 2-й группой. По результатам рентгеноморфометрии в динамике в 1-й группе оказался достоверно ниже (хуже) индекс деформации позвонков в грудном отделе позвоночника – 0,73±0,09 vs 0,78±0,06 (p<0,0001). МПК в изучаемых отделах скелета как исходно, так и в динамике оказалась ниже в 1-й группе. Результаты сравнительного анализа представлены в табл. 4. Не отмечено влияния активности РА по DAS-28, позитивности по РФ или АЦЦП как исходно, так и в динамике на переломы.
Таблица 4. Основные различия между пациентами в группах с переломами и без переломов за период исследования (n=120) | |||
Показатель | 1-я группа – пациенты с переломами (n=64) | 2-я группа – пациенты без переломов (n=56) | р |
Возраст исходно, лет М±Δ | 55,3±7,1 | 53,2±10,5 | >0,05 |
Возраст в динамике, лет М±Δ | 64,3±6,8 | 62,9±9,7 | >0,05 |
Длительность РА исходно, лет М (min; max) Ме [25%; 75%] | 0,001 | ||
Длительность РА исходно, абс. (%) | |||
>10 лет | 46 (72) | 24 (43) | 0,002 |
>5 лет | 57 (89) | 40 (71) | 0,02 |
>3 лет | 62 (97) | 47 (84) | 0,03 |
DAS-28 исходно, баллы М±Δ | 4,3±1,2 | 4,6±1,2 | >0,05 |
DAS-28 в динамике, баллы М±Δ | 3,6±1,1 | 3,7±1,2 | >0,05 |
Ремиссия по DAS-28 исходно, абс. (%) | 2 (3,1) | 1 (1,8) | >0,05 |
Ремиссия по DAS-28 в динамике, абс. (%) | 8 (12,5) | 5 (8,9) | >0,05 |
Высокая активность исходно DAS-28, абс. (%) | 16 (25) | 18 (32,1) | >0,05 |
Высокая активность в динамике DAS-28, абс. (%) | 11 (17,2) | 6 (10,7) | >0,05 |
Прием БПВП исходно, абс. (%) | 51 (79,7) | 46 (82,1) | >0,05 |
Прием БПВП в динамике, абс. (%) | 43 (67,1) | 39 (69,6) | >0,05 |
Прием ГИБП исходно, абс. (%) | 7 (10,9) | 16 (28,6) | 0,015 |
Прием ГИБП в динамике, абс. (%) | 17 (26,5) | 22 (39,2) | >0,05 |
Среднесуточная доза ГК в течение года при включении в исследование, мг М (min; max) Ме [25%; 75%] | 3,9 (0; 20,0) 5 [0; 5] | 3,1 (0; 20,0) 0 [0; 5] | 0,04 |
Среднесуточная доза ГК в течение года при обследовании в динамике, мг М (min; max) Ме [25%; 75%] | 3,1 (0; 10,0) 3,1 [0; 5] | 0,01 | |
Кумулятивная доза ГК при включении, мг М (min; max) | 13 140 (0; 79 200) | 7137 (0; 37 800) | 0,02 |
Кумулятивная доза ГК в динамике, мг М (min; max) | 23 742 (0; 94 500) | 13 594 (0; 70 200) | 0,006 |
Общая продолжительность приема ГК, мес М (min; max) Ме [25%; 75%] | 132 (0; 420) 133 [14; 228] | 81 (0; 264) 43 [0; 144] | 0,008 |
Индекс деформации в грудном отделе позвоночника в динамике, М±Δ | 0,73±0,09 | 0,78±0,06 | <0,0001 |
МПК LI–LIV исходно, г/см² М±Δ | 0,88±0,15 | 0,93±0,15 | 0,04 |
МПК ШБ исходно | 0,66±0,10 | 0,72±0,13 | 0,009 |
МПК бедро общее исходно | 0,75±0,12 | 0,84±0,14 | 0,002 |
МПК ШБ в динамике | 0,60±0,10 | 0,66±0,11 | 0,006 |
МПК бедро общее в динамике | 0,72±0,11 | 0,80±0,15 | 0,007 |
Обсуждение
Частота переломов, в том числе позвонков, у пациентов, страдающих РА, выше, чем у людей того же возраста и пола в общей популяции [8, 18–21]. За последние 20 лет терапевтическая стратегия при РА значительно изменила долгосрочные результаты заболевания. Кроме того, в ряде исследований продемонстрировано, что синтетические базисные противовоспалительные препараты, генно-инженерные биологические препараты (ГИБП) могут остановить потерю костной массы, связанную с системным воспалением [22]. Однако сведения о переломах костей и позвонков у больных РА, в том числе по данным проспективных наблюдений, ограничены [12, 23–25]. Шведское исследование показало повышенный риск низкоэнергетических периферических переломов при РА как в 1990-х, так и в 2000-х годах, несмотря на то, что пациенты в 2000-х годах получали мощное фармакологическое лечение уже в начале заболевания [24]. Сообщено о тенденции к росту частоты переломов бедра у испанских пациентов с РА в период с 1999 по 2015 г., несмотря на снижение скорректированной по возрасту заболеваемости среди населения Испании в целом [26, 27].
В нашем исследовании у более чем 1/2 (53%) больных выявлено 104 низкоэнергетических перелома, произошедших за период наблюдения (9,5±1,9 года), в том числе 69 (66%) переломов позвонков (в грудном или поясничном отделе позвоночника) и 35 (34%) периферических переломов. У 30 (25%) больных переломы произошли повторно.
В большинстве исследований возраст рассматривается в качестве независимого фактора риска переломов, однако мы не выявили достоверных различий по возрасту (исходно и в динамике) в группе пациентов с переломами и без переломов, произошедших за период наблюдения. Переломы в анамнезе до включения в исследование встречались чаще у пациентов в группе с переломами, произошедшими за период наблюдения. Аналогичные результаты получены и в другом проспективном исследовании. S. Kerkeni и соавт. [28] показали, что количество и тяжесть переломов позвонков оказывают влияние на дальнейший риск вертебральных переломов у женщин в постменопаузе с ОП.
Наши данные о влиянии длительности РА на риск возникновения переломов согласуются с данными Т. van Staa и соавт. [4]. В нашем исследовании повышенный риск переломов оказался у пациентов с длительностью РА >10 лет, получены достоверные различия между пациентами с переломами и без при длительности РА >5 и >3 лет. При этом связь с активностью РА по DAS-28 не установлена.
У пациентов с переломами, произошедшими за период наблюдения, среднесуточная доза ГК, кумулятивная доза ГК, продолжительность приема ГК оказались больше, чем у пациентов без переломов, что подтверждает негативное воздействие ГК на кость при РА [29, 30]. МПК в LI–LIV, в области ШБ и проксимальном отделе бедра исходно и в динамике у пациентов с переломами оказалась ниже. Следует отметить, что в исследовании B. Buehring и соавт. 26,3% больных РА с переломами позвонков имели нормальную МПК в поясничном отделе позвоночника [7]. Исследователи из Южной Кореи не выявили значимой разницы МПК у пациентов с РА с переломами и без [31].
Обращает на себя внимание несоблюдение рекомендаций по приему антиостеопорозной терапии большинством пациентов в долгосрочной перспективе. Только 1/3 выполняли рекомендации и принимали бисфосфонаты или деносумаб более 3 лет непрерывно.
Заключение
Результаты длительного проспективного наблюдения пациентов с РА продемонстрировали высокую частоту переломов позвонков и периферических костей, в том числе повторных. Всего произошло 104 низкоэнергетических перелома у более чем 1/2 пациентов – 64 (53%) человек: 69 (66%) переломов позвонков и 35 (34%) периферических переломов, 52 перелома у 30 (25%) больных произошли повторно. Установлено, что у пациентов с переломами МПК ниже в LI–LIV, в проксимальном отделе и в ШБ, а среднесуточная и кумулятивная доза ГК выше, а также больше продолжительность приема ГК. Длительное течение РА является фактором риска переломов. Связь переломов с активностью РА по DAS-28 не установлена. Обращает на себя внимание низкая приверженность пациентов с РА и ОП длительной антиостеопорозной терапии.
Раскрытие интересов. Авторы декларируют отсутствие явных и потенциальных конфликтов интересов, связанных с публикацией настоящей статьи.
Disclosure of interest. The authors declare that they have no competing interests.
Вклад авторов. Авторы декларируют соответствие своего авторства международным критериям ICMJE. Все авторы в равной степени участвовали в подготовке публикации: разработка концепции статьи, получение и анализ фактических данных, написание и редактирование текста статьи, проверка и утверждение текста статьи.
Authors’ contribution. The authors declare the compliance of their authorship according to the international ICMJE criteria. All authors made a substantial contribution to the conception of the work, acquisition, analysis, interpretation of data for the work, drafting and revising the work, final approval of the version to be published and agree to be accountable for all aspects of the work.
Соответствие принципам этики. Протокол исследования одобрен локальным этическим комитетом ФГБНУ «НИИР им. В.А. Насоновой» (протокол №32 от 06.12.2012, №2 от 31.01.2013). Одобрение и процедуру проведения протокола получали по принципам Хельсинкской декларации.
Compliance with the ethics principles. The study protocol was approved by the local ethics committee of the Nasonova Research Institute of Rheumatology (Minutes No. 32 dated 06.12.2012, No. 2 dated 31.01.2013). Protocol approval and procedure were obtained according to the principles of the Declaration of Helsinki.
Информированное согласие на публикацию. Пациенты подписали форму добровольного информированного согласия на публикацию медицинской информации.
Consent for publication. Written consent was obtained from the patients for publication of relevant medical information and all of accompanying images within the manuscript.
Источник финансирования. Исследование выполнено в рамках Государственного задания по выполнению фундаментальных научных исследований ФГБНУ «НИИР им. В.А. Насоновой» 2022–2024 по теме «Разработка персонализированной программы лечения рефрактерного ревматоидного артрита на основе изучения молекулярно-генетических и молекулярно-биологических предикторов. Создание и апробация регистра пациентов с ревматоидным артритом, резистентных к базисной противовоспалительной терапии». Государственная регистрация №1021051503137-7 РК 122040400051-3.
Funding source. The study was conducted as part of the State Assignment for the implementation of fundamental scientific research of the Nasonova Research Institute of Rheumatology, 2022-2024, on the topic "Development of a personalized program for the treatment of refractory rheumatoid arthritis based on the study of molecular genetic and molecular biological predictors. Development and testing of a register of patients with rheumatoid arthritis resistant to disease-modifying anti-rheumatic therapy". State registration No. 1021051503137-7 РК 122040400051-3.
About the authors
Polina S. Kovalenko
Nasonova Research Institute of Rheumatology
Author for correspondence.
Email: polina_dydykina@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-6076-4374
Cand. Sci. (Med.)
Russian Federation, MoscowIrina S. Dydykina
Nasonova Research Institute of Rheumatology
Email: polina_dydykina@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-2985-8831
Cand. Sci. (Med.)
Russian Federation, MoscowPolina O. Postnikova
Nasonova Research Institute of Rheumatology
Email: polina_dydykina@mail.ru
ORCID iD: 0000-0003-4600-7534
Res. Assist.
Russian Federation, MoscowSvetlana I. Glukhova
Nasonova Research Institute of Rheumatology
Email: polina_dydykina@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-4285-0869
Cand. Sci. (Phys.-Math.)
Russian Federation, MoscowAlexander V. Smirnov
Nasonova Research Institute of Rheumatology
Email: polina_dydykina@mail.ru
ORCID iD: 0000-0001-7418-9369
D. Sci. (Med.)
Russian Federation, MoscowReferences
- Насонов Е.Л. Российские клинические рекомендации. Ревматология под ред. Е.Л. Насонова. Москва: ГЭОТАР-Медиа, 2020 [Nasonov EL. Rossiiskie klinicheskie rekomendatsii. Revmatologiia pod red. EL Nasonova. Moscow: GEOTAR-Media, 2020 (in Russian)].
- Amin S, Gabriel SE, Achenbach SJ, et al. Are young women and men with rheumatoid arthritis at risk for fragility fractures? A population-based study. J Rheumatol. 2013;40(10):1669-76. doi: 10.3899/jrheum.121493
- Kim SY, Schneeweiss S, Liu J, et al. Risk of osteoporotic fracture in a large population-based cohort of patients with rheumatoid arthritis. Arthritis Res Ther. 2010;12(4):R154. doi: 10.1186/ar3107
- Van Staa TP, Geusens P, Bijlsma JW, et al. Clinical assessment of the long-term risk of fracture in patients with rheumatoid arthritis. Arthritis Rheum. 2006;54(10):3104-12. doi: 10.1002/art.22117
- Xue AL, Wu SY, Jiang L, et al. Bone fracture risk in patients with rheumatoid arthritis: A meta-analysis. Medicine (Baltimore). 2017;96(36):e6983. doi: 10.1097/MD.0000000000006983
- Tong JJ, Xu SQ, Zong HX, et al. Prevalence and risk factors associated with vertebral osteoporotic fractures in patients with rheumatoid arthritis. Clin Rheumatol. 2020;39(2):357-64. doi: 10.1007/s10067-019-04787-9
- Buehring B, Thomas J, Wittkämper T, et al. Evaluation des Trabecular Bone Score (TBS) in der täglichen Praxis bei Patienten mit entzündlich rheumatischen und nichtentzündlichen Erkrankungen: Korrelation mit konventioneller Knochendichtemessung und Prävalenz von Wirbelkörperfrakturen. Z Rheumatol. 2020;79(10):1067-74. doi: 10.1007/s00393-020-00764-9
- Guañabens N, Olmos JM, Hernández JL, et al. Vertebral fractures are increased in rheumatoid arthritis despite recent therapeutic advances: a case-control study. Osteoporos Int. 2021;32(7):1333-42. doi: 10.1007/s00198-021-05824-7
- Подворотова М.М., Дыдыкина И.С., Таскина Е.А., и др. Факторы риска переломов у больных ревматоидным артритом (предварительные результаты по материалам многоцентровой Программы «Остеопороз при ревматоидном артрите: диагностика, факторы риска, переломы, лечение»). Научно-практическая ревматология. 2013;51(2):154-8 [Podvorotova MM, Dydykina IS, Taskina EA, et al. Risk factors for fractures in patients with rheumatoid arthritis (preliminary results of the multicenter program “Osteoporosis in rheumatoid arthritis: Diagnosis, risk factors, fractures, treatment”). Rheumatology Science and Practice. 2013;51(2):154-8 (in Russian)]. doi: 10.14412/1995-4484-2013-643
- Ozen G, Pedro S, Wolfe F, Michaud K. Medications associated with fracture risk in patients with rheumatoid arthritis. Ann Rheum Dis. 2019;78(8):1041-7. doi: 10.1136/annrheumdis-2019-215328
- Vis M, Haavardsholm EA, Bøyesen P, et al. High incidence of vertebral and non-vertebral fractures in the OSTRA cohort study: a 5-year follow-up study in postmenopausal women with rheumatoid arthritis. Osteoporos Int. 2011;22(9):2413-9. doi: 10.1007/s00198-010-1517-6
- Lin PH, Yu SF, Chen JF, et al. Risk factor analysis of fragility fractures in rheumatoid arthritis: A 3-year longitudinal, real-world, observational, cohort study. PloS ONE. 2021;16(8):e0255542. doi: 10.1371/journal.pone.0255542
- Aletaha D, Neogi T, Silman AJ, et al. 2010 Rheumatoid arthritis classification criteria: an American College of Rheumatology/European League Against Rheumatism collaborative initiative. Arthritis Rheum. 2010;62(9):2569-81. doi: 10.1002/art.27584
- Клинические рекомендации по профилактике и ведению больных с остеопорозом. Под ред. проф. О.М. Лесняк; кол. авторов; Российская ассоциация по остеопорозу. Ярославль: Литера, 2012 [Klinicheskiie rekomendatsii po profilaktike i vedeniiu bolnykh s osteoporozom. Pod red. prof. OM Lesniak; kol. avtorov; Rossiiskaia assotsiatsiia po osteoporozu. Iaroslavl: Litera, 2012 (in Russian)].
- Genant HK, Wu CY, van Kuijk C, Nevitt MC. Vertebral fracture assessment using a semiquantitative technique. J Bone Miner Res. 1993;8(9):1137-48. doi: 10.1002/jbmr.5650080915
- Белая Ж.Е., Белова К.Ю., Бирюкова Е.В., и др. Федеральные клинические рекомендации по диагностике, лечению и профилактике остеопороза. Остеопороз и остеопатии. 2021;(2):4-47 [Belaya ZE, Belova KYu, Biryukova EV, et al. Federal clinical guidelines for diagnosis, treatment and prevention of osteoporosis. Osteoporosis and Bone Diseases. 2021;(2):4-47 (in Russian)]. doi: 10.14341/osteo12930
- Смирнов А.В. Рентгенологическая диагностика первичного остеопороза. Современная ревматология. 2011;5(1):47-52 [Smirnov AV. X-ray diagnosis of primary osteoporosis. Modern Rheumatology Journal. 2011;5(1):47-52 (in Russian)]. doi: 10.14412/1996-7012-2011-651
- Kim D, Cho SK, Choi CB, et al. Incidence and risk factors of fractures in patients with rheumatoid arthritis: an Asian prospective cohort study. Rheumatol Int. 2016;36(9):1205-14. doi: 10.1007/s00296-016-3453-z
- Jin S, Hsieh E, Peng L, et al. Incidence of fractures among patients with rheumatoid arthritis: a systematic review and meta-analysis. Osteoporos Int. 2018;29(6):1263-75. doi: 10.1007/s00198-018-4473-1
- Liu Y, Jiang J, Mo M, et al. Incidence and risk factors for vertebral fracture in rheumatoid arthritis: an update meta-analysis. Clin Rheumatol. 2022;41(5):1313-22. doi: 10.1007/s10067-021-06046-2
- Дыдыкина И.С., Алексеева Л.И. Остеопороз при ревматоидном артрите: диагностика, факторы риска, переломы, лечение. Научно-практическая ревматология. 2011;5:13-7 [Dydykina IS, Alekseeva LI. Osteoporoz pri revmatoidnom artrite: diagnostika, faktory riska, perelomy, lechenie. Rheumatology Science and Practice. 2011;5:13-7 (in Russian)].
- Zerbini CAF, Clark P, Mendez-Sanchez L, et al. Biologic therapies and bone loss in rheumatoid arthritis. Osteoporos Int. 2017;28(2):429-46. doi: 10.1007/s00198-016-3769-2
- Lin YC, Li YH, Chang CH, et al. Rheumatoid arthritis patients with hip fracture: a nationwide study. Osteoporos Int. 2015;26(2):811-7. doi: 10.1007/s00198-014-2968-y
- Nyhäll-Wåhlin BM, Ajeganova S, Petersson IF, Andersson M. Increased risk of osteoporotic fractures in Swedish patients with rheumatoid arthritis despite early treatment with potent disease-modifying anti-rheumatic drugs: a prospective general population-matched cohort study. Scand J Rheumatol. 2019;48(6):431-8. doi: 10.1080/03009742.2019.1611918
- Mazzucchelli R, Pérez Fernandez E, Crespí-Villarías N, et al. Trends in hip fracture in patients with rheumatoid arthritis: results from the Spanish National Inpatient Registry over a 17-year period (1999-2015). TREND-AR study. RMD Open. 2018;4(1):e000671. doi: 10.1136/rmdopen-2018-000671
- Mazzucchelli R, Pérez Fernández E, Crespí Villarías N, et al. East-west gradient in hip fracture incidence in Spain: how much can we explain by following the pattern of risk factors? Arch Osteoporos. 2019;14(1):115. doi: 10.1007/s11657-019-0665-3
- Pueyo-Sánchez MJ, Larrosa M, Suris X, et al. Secular trend in the incidence of hip fracture in Catalonia, Spain, 2003-2014. Age Ageing. 2017;46(2):324-8. doi: 10.1093/ageing/afw196
- Kerkeni S, Kolta S, Fechtenbaum J, Roux C. Spinal deformity index (SDI) is a good predictor of incident vertebral fractures. Osteoporos Int. 2009;20(9):1547-52. doi: 10.1007/s00198-008-0832-7
- Kim D, Cho SK, Park B, et al. Glucocorticoids are associated with an increased risk for vertebral fracture in patients with rheumatoid arthritis. J Rheumatol. 2018;45(5):612-20. doi: 10.3899/jrheum.170054
- Wang Y, Zhao R, Gu Z, et al. Effects of glucocorticoids on osteoporosis in rheumatoid arthritis: a systematic review and meta-analysis. Osteoporos Int. 2020;31(8):1401-9. doi: 10.1007/s00198-020-05360-w
- Choi YJ, Chung YS, Suh CH, et al. Trabecular bone score as a supplementary tool for the discrimination of osteoporotic fractures in postmenopausal women with rheumatoid arthritis. Medicine (Baltimore). 2017;96(45):e8661. doi: 10.1097/MD.0000000000008661
Supplementary files
