Stress-related menstrual disorders

Full Text

Стресс-зависимые нарушения менструального цикла (СНМЦ) представляют собой группу заболеваний/со стояний, возникающих в результате стрессогенного воз- действия и связанных с нарушением ритма менструаций или симптомами, ассоциированными с менструальным циклом. Палитра СНМЦ весьма разнообразна, но в фокусе внимания исследователей традиционно оказываются на- рушения ритма менструаций - главным образом, вторич- ная аменорея (отсутствие менструаций в течение 3 мес и более при условии исходно регулярного менструального цикла), которая встречается у 3-5% женщин фертильного возраста [1, 2]. Первичная стрессогенная аменорея состав- ляет всего 3% от всех случаев функциональной гипотала-мической аменореи [3]. Стрессовые факторы, ассоциированные с нарушения- ми менструального цикла, необязательно носят объ- ективно катастрофический характер (угроза жизни, тю- ремное заключение и пр.). Дистресс может быть связан и с субъективно значимыми (психогенными/кататимны- ми) факторами, относящимися к повседневной про- изводственной/учебной или семейной жизни (экзамена- ционная сессия, межличностные конфликты, изменения привычных условий жизни - длительные командировки и пр.) [4]. Поскольку такого рода стрессоры сопровож- дают нашу повседневную жизнь, высокая частота мен- струальных расстройств психогенного происхождения не удивляет. Сбои менструального ритма, вызванные эмотивными факторами, значительно чаще встречаются у подростков и молодых женщин до 25 лет [2]. Именно к этой популяции относятся сведения о высокой распространенности нару- шений ритма менструаций: в исследованиях, проведенных среди студенток вузов, олигоменорея встречалась с часто- той до 10,9%, аменорея - 2,6%, при этом частота овулятор- ных циклов сокращалась примерно на 40% во время стрес- са, связанного с нагрузкой при сдаче выпускных и вступи- тельных экзаменов. Отсутствие морфологического субстрата при описывае- мых расстройствах не должно быть причиной пренебре- жительного отношения к ним, поскольку в перспективе эти нарушения провоцируют возникновение либо способ- ствуют развитию гинекологических или других, не связан- ных с репродуктивной системой заболеваний, в числе ко- торых соматическая, эндокринная, онкологическая и иная патология [5, 6]. Около 30% женщин, обратившихся за по- мощью в клинические центры, занимающиеся вопросами бесплодия в США, имели функциональную стресс-зависи- мую аменорею [7]. Кроме того, СНМЦ связаны с увеличени- ем риска рака молочной железы до 20%, ишемической бо- лезни сердца - до 50% и заболеваний опорно-двигатель- ной системы - до 14% [6, 8]. Воздействие стресса на репродуктивную систему жен- щины реализуется в рамках континуума клинических рас- стройств: от значимых, выраженных нарушений менстру- ального цикла: аномальные маточные кровотечения, аме- норея [7, 9, 10] - до состояний, ассоциированных с мен- струальным циклом (дисменорея, менструальная ми- грень, циклическая масталгия, предменструальный син- дром), не всегда требующих лекарственной коррекции, но в значительной степени влияющих на эмоциональное состояние и качество жизни пациенток [7, 9, 11]. Помимо этого даже не манифестированная в виде изменений ха- рактеристик менструального цикла стрессогенная овуля- торная и эндометриальная дисфункция становится при- чиной идиопатического бесплодия. Стрессовое воздей- ствие, реализуясь через гипоталамо-гипофизарную систе- му, приводит к нарушению образования доминантного фолликула и, как следствие, формированию ановулятор- ного цикла [12], а на уровне яичников способствует разви- тию окислительного стресса с последующей неполноцен-ной лютеинизацией и ухудшением качества ооцитов даже при наличии овуляции [13]. Согласно мнению отечественных и зарубежных авто- ров, общей характеристикой для всех пациенток с СНМЦ является наличие не только стрессового фактора, но и психических (личностных) расстройств [14], среди кото- рых на первый план выступают тревожные (до 23%) и де- прессивные (до 35%) нарушения [5, 15]. При этом коррек- ция психических расстройств, включая психотерапевти- ческие методы, у пациенток с функциональной аменореей оказывается эффективной до 87,5%, как в отношении нор- мализации эмоционального статуса женщины, так и ста- билизации гормональных показателей [16]. К особенно- стям личностной структуры пациенток, «ответственным» за формирование СНМЦ (по данным психометрических методик), относятся следующие нерядоположенные ди- менсии: чувствительность к мнению и оценке окружаю- щих, эмоциональная неустойчивость, алекситимия [14]. История вопроса Впервые нарушения менструального цикла, обуслов- ленные стрессовым воздействием, были описаны в 1797 г. Впоследствии изучение аспекта стресс-зависимых сбоев менструации неоднократно встречалось в работах вра- чей-исследователей, но было привязано в основном к глобальным социальным событиям. Так, случаи массо- вой аменореи были описаны после обстрелов Страсбур- га во время франко-прусской войны (1870 г.). В дальней- шем вплоть до периода Второй мировой войны (1939-1945 гг.) интерес к предмету СНМЦ носил спора- дический характер. Однако в период военных действий, разгоревшихся в середине ХХ в., проблема СНМЦ вновь актуализировалась. Данные проведенных исследований были интересны и во многом неожиданны. Например, при обследовании санитарок, подвергавшихся, стрессо- вому воздействию условий военного времени наруше- ния менструального цикла выявлялись в 50% случаев, из них в 23% наблюдений имелась аменорея, и эти цифры превышали распространенность отсутствия менструа- ций среди заключенных концентрационных лагерей (14,8%). Объяснение этого факта можно найти в других исследованиях, проведенных на когортах бывших узниц концентрационных лагерей. В этих работах была от- мечена связь между СНМЦ и микросоциальным окруже- нием: так, у женщин, пребывавших в концлагерях с близ- кими, достоверно реже (в 2,5 раза) встречались наруше- ния менструального цикла по сравнению с когортой па- циенток, не имевших в своем окружении кровных род- ственников. Исследования характеристик менструального цикла у женщин, находящихся в заключении, были продолжены и в послевоенное время [17]. Менструальная дисфункция ча- сто присутствовала в данной популяции: у 9% женщин на- блюдалась аменорея, у 33% - нерегулярные менструации. Среди стрессоров, особо значимых в формировании на- рушений менструального ритма у заключенных, выделя- лись: алкоголизм или наркомания у родителей (относи- тельный риск - ОР 1,34, 95% доверительный интервал - ДИ 1,03-2,13), физическое или сексуальное насилие, пе- ренесенное в детстве (ОР 1,49, 95% ДИ 1,0-1,8), сексуаль- ное насилие, перенесенное в любом возрасте (ОР 1,49, 95% ДИ 1,03-2,14). В послевоенные годы в качестве факторов, провоцирую- щих нарушения менструального цикла, все чаще рассмат- ривались не трагические, необратимые последствия вой- ны, а стрессы, связанные с необходимостью обучения в ву- зах и проживания вдали от семьи. В результате этих иссле- дований было введено понятие аменореи, вызванной из- менениями условий жизни (Fluchtamenorrhae). Оказалось, что стрессовый фактор имеет не только объективное, но и важное субъективное значение. Так, у части девушек с со- хранной в военное время менструальной функцией аме- норея в послевоенный период возникала в связи с отъез- дом из родного дома. СНМЦ, ассоциированные с прожива- нием вне родительской семьи (общежитие и пр.), позже были описаны в рамках синдрома «интернатской амено- реи девушек», при этом СНМЦ у курсанток первого года обучения преобладали по сравнению с учащимися после- дующих курсов, что связывалось как с изменением образа жизни, так и с отделением (сепарацией) от семьи. Здесь очевидны параллели в формировании вторичной психо- генной аменореи у пациенток, переехавших в менее ком- фортные жилищные условия, и женщин, находящихся в условиях дистресса концентрационных лагерей. Не следует считать, что близость к семье обязательно яв- ляется позитивным и стабилизирующим фактором с точ- ки зрения риска возникновения СНМЦ. Стрессовые собы- тия, возникающие на фоне семейных конфликтов, также могут провоцировать нарушения цикла. Однако еще более значимой представляется возможная роль негативного «семейного климата» как фактора, предрасполагающего или поддерживающего, а не провоцирующего СНМЦ. В частности, можно предположить, что у молодых деву- шек, находящихся в аномально близких диадических от- ношениях с матерью, сепарация и изменения условий жизни вызывают более острую реакцию. С другой сторо- ны, в случае, когда мать и дочь находятся в состоянии эмо- ционального разрыва, сепарация также проходит с много большим напряжением и количеством конфликтных эпи- зодов. Даже если девушка после отделения полностью пре- кращает контакты с матерью, психологически исходный конфликт остается неразрешенным, создавая богатую почву для психосоматических отклонений. В середине XX в. учеными предпринимаются попытки разграничения понятий СНМЦ и расстройств, квалифици- руемых как «гипоталамическая аменорея», также не свя- занной с органическими или эндокринными заболевания- ми, но сопровождающейся значительными альтерациями нейрогормональных показателей, не соответствующими тяжести стрессового воздействия. Сравнение СНМЦ (аме- норея военного времени) и гипоталамической аменореи привело к выводу, что нарушения менструального цикла, связанные исключительно с воздействием стресса, отли- чаются менее затяжным течением и благоприятным про- гнозом по сравнению с гипоталамической аменореей, в генезе которой помимо стресса имеют значение исходная стрессовая чувствительность и неадекватная нейроэндо- кринная реакция на стресс. В современных классификационных системах все нару- шения ритма менструаций, спровоцированные стрессом, относятся к группе гипоталамических аменорей (N.91). Во многих исследованиях понятия «стресс-провоцирован- ная», «стресс-зависимая» и «гипоталамическая» аменорея синонимичны, а понятие «гипоталамическая» иногда под- меняется термином «психогенная» аменорея, в возникно- вении которой ведущая роль отводится нарушениям дея- тельности центральной нервной системы (ЦНС). Направления На текущем уровне развития медицинской науки боль- шинство публикаций, затрагивающих проблему СНМЦ, концептуализируются в пределах двух направлений - фи- зиологического, фокусируемого на изучении нейрогор- мональных функций [12], и психологического [7]. Согласно системной концепции Ганса Селье, стрессовое воздействие реализуется на уровне ЦНС при участии гипо- таламуса как главного организующего звена. В ответ на сигнал о внешней угрозе в паравентрикулярных ядрах ги- поталамуса секретируются кортикотропин-рилизинг-гор- мон (КРГ) и аргинин-вазопрессин. Стресс-индуцирован-ное высвобождение этих гормонов в портальный крово- ток приводит к выбросу адренокортикотропного гормона из передней доли гипофиза, который, в свою очередь, сти- мулирует продукцию кортизола в коре надпочечников. Повышение уровня кортизола реализует тканевой ответ на стресс и одновременно по обратной связи выключает стрессовую реакцию [18]. У больных гипоталамической аменореей не происходит завершения стрессовой реак- ции, что подтверждается постоянно повышенным уров- нем кортизола как в периферическом кровотоке, так и в спинномозговой жидкости [19]. В дополнение к гипоталамо-гипофизарно-надпочечни- ковой (ГГН) нейроэндокринной стрессовой оси существу- ет экстрагипоталамическая система ответа на стресс, беру- щая свое начало в миндалине [20]. Нейроны этой системы также продуцируют КРГ, но целью ее являются поведенче- ские ответы на стресс и контроль симпатической нервной системы [20]. Важно заметить, что, несмотря на тесное взаимодействие ГГН- и экстрагипоталамической стрессо- вых осей, последняя может проявлять активность вне зави- симости от ГГН. Несколько нейротрансмиттеров могут оказывать влия- ние на секрецию КРГ, среди них норэпинефрин, серото- нин, эндогенные опиаты, ?-аминомасляная кислота и глу- тамат. Все перечисленные вещества объединяет способ- ность регулировать поведение, психические функции и менструальный цикл, известно их участие в формировании стресс-зависимых психиатрических нарушений [21]. Регуляция менструального цикла вплоть до его выключе- ния с развитием психогенной стресс-обусловленной аме- нореи реализуется нейротрансмиттерами через kiss-ней- роны (снижение активности) [22] и гонадотропининги- бирующий гормон в виде подавления импульсных выбро- сов гонадотропин-рилизинг-гормона, приводящего к снижению секреции фолликулостимулирующего и лю- теинизирующего гормонов с последующим торможением фолликулогенеза в яичниках [23]. Развитие биоинженер- ных и молекулярно-генетических технологий XXI в. поз- волило выявить, наряду с традиционными нейрогумо- ральными механизмами, отражающими этиопатогенез СНМЦ, вовлеченность множества других молекул в конт- роль репродукции. В числе этих биологически активных веществ - нейропептид Y, лептин и грелин, на примере действия которых становится очевидной взаимосвязь между психическими, поведенческими и репродуктивны- ми аномалиями [10, 24]. Нельзя игнорировать и такую важную составляющую ре- гуляции функций ЦНС, как влияние половых гормонов, продуцируемых яичниками. Самую простую для изучения модель представляют эффекты эстрадиола и прогестерона на пищевое поведение. Так, в эксперименте было показано, что введение эстрогенов уменьшает прием пищи, в то вре- мя как прогестерон оказывает обратное влияние, подавляя анорексигенный эффект эстрадиола [25]. У женщин аппе- тит и потребление пищи в позднюю лютеиновую фазу цикла, когда уровни эстрадиола и прогестерона высоки, оказываются значительно более выраженными по сравне- нию с поздней фолликулярной фазой, когда наблюдается изолированное повышение уровня эстрадиола [26]. Нару- шения пищевого поведения связаны с изменением балан- са между эстрадиолом и прогестероном [27], причем гор- мональное взаимодействие ассоциировано с увеличением частоты эмоциогенных нарушений [28], но не повышени- ем приема пищи в результате физиологического чувства голода, что демонстрирует опосредованное влияние поло- вых стероидов на пищевое поведение, результирующее их множественные эффекты в отношении настроения. Первичность и вторичность психической и гормональ- ной дисфункции можно обсуждать в контексте разных за- болеваний. У больных с синдромом поликистозных яичников (СПКЯ) часто встречаются тревожные (32%) и де- прессивные (5%) расстройства [29], и их возникновение связывают с измененным гормональным гомеостазом. Са- ми по себе стойкие нарушения менструального цикла, бес- плодие, необходимость использования вспомогательных репродуктивных технологий, несомненно, влияют на пси- хический статус женщин [30, 31], но при этом надо пом- нить, что и нарушения цикла, и бесплодие, и само развитие симптоматики СПКЯ могут оказаться результатом стрессо- вых событий. С другой стороны, такие явно психические расстройства, как нервная анорексия, сопровождаются на- рушениями менструального цикла, обычно по типу олиго- менореи/аменореи [32]. Позиция DSM-5 [33], согласно ко- торой наличие аменореи при нервной анорексии отража- ет только низкий статус питания и не коррелирует с тя- жестью психологических или поведенческих нарушений, представляется довольно странной, если учесть, что вне зависимости от массы тела при нервной анорексии на- блюдаются не только аменорея, но и регулярный менстру- альный цикл [34]. Изучение данного феномена вернуло внимание иссле- дователей к работам, выполненным в парадигме психофи- зиологического направления в конце XX в., где авторы впервые дифференцировали понятие «внутреннего» (био- логического, зависящего от физиологических предраспо- ложенностей и состояния организма) и «внешнего» (си- туационного, исходящего из окружающей среды) стресса, оказывающего разнообразное влияние на репродуктив- ную функцию человека. На моделях изучения пищевого поведения у женщин-близнецов были продемонстрирова- ны генетические и средовые факторы формирования по- веденческих расстройств, причем значимость генетиче- ского фактора увеличивалась с возрастом в течение пубер- татного периода [35]. Клинические и экспериментальные исследования в области генетики [36] позволили выдвинуть гипотезу о на- личии полиморфизма ряда генов, ассоциированных с функциональной аменореей любого происхождения: ге- ны G260E/R756H, и R85H, и L173R, кодирующие рецептор фактора роста фибробластов 1-го типа и рецептор проки- нетицина 2-го типа; обсуждается также повышенная веро- ятность развития стресс-зависимой гипоталамической аменореи при аномальной экспрессии генов, кодирую- щих синтез компонентов серотонинергической системы [37, 38]. Эстрадиол, по-видимому, выступает как мощный эпигенетический регулятор активности генов, связанных со стрессовой реакцией и формированием поведения [28]. При наличии предрасположенности повышение секреции эстрадиола по мере становления репродуктивной системы становится серьезным фактором стресс-зависимых нару- шений, и сам гормон выступает в роли стрессора, приводя- щего в итоге к последовательному формированию анову- ляции, гиперэстрогении, гипоэстрогении и нарушению менструального цикла [34]. Основоположником второго направления исследова- ний проблемы СНМЦ можно считать Зигмунда Фрейда. В рамках сформулированной им психодинамической кон- цепции стресс-провоцированных нарушений менструаль- ного цикла автор рассматривал в качестве причины их возникновения в первую очередь нарушение половой са- моидентификации в период раннего развития. Психоана- литическое направление в изучении функциональных из- менений менструального цикла продолжается по настоя- щее время. При этом в качестве основных факторов, лежа- щих в основе СНМЦ, рассматриваются: 1) неосознанный страх перед утратой безопасности; 2) неприятие, внутренний отказ от сексуальности; 3) проблема с половой и/или ролевой идентичностью. Развитие соматизированных/невротических состояний, ассоциированных с нарушением репродуктивной функ-ции женщин и реализующихся в рамках тревожной реак- ции сепарации (разрыв с привычным социумом или чело- веком, с котором установлены доверительные отноше- ния), описаны в европейской психоаналитической лите- ратуре [39]. В последние годы активно разрабатывается также концепция пренатального и перинатального стрес- са, причем в развитии ментальных расстройств у детей, пе- реживших антенатальный стресс, определяется четкий гендерный диморфизм. Лонгитудинальные когортные ис- следования показали, что низкий гестационный возраст и маловесность новорожденных девочек связаны с относи- тельным повышением риска депрессии в подростковом возрасте [40], так же как и депрессия у матери во время бе- ременности и повышенный уровень кортизола во время беременности и лактации [41]. Большое значение в фор- мировании высокой стрессовой чувствительности имеет сепарация - разлучение с матерью даже в пределах не- скольких часов - в раннем возрасте [42]. Стрессовые собы- тия в детстве, определяющие негативный прогноз по пси- хическим и менструальным нарушениям, связаны не толь- ко с лично перенесенными травмирующими событиями, но и с фигурами родителей [17, 43]. Семейное неблагополучие определяет повышенную стрессовую чувствительность девочек, которая впослед- ствии ложится в основу формирования как психологиче- ских/поведенческих, так и менструальных нарушений после действия даже умеренного стрессового фактора. Результаты исследований В рамках психопатологического направления изучения СНМЦ следует упомянуть также работы, свидетельствую- щие об эффективности некоторых психоаналитических и психотерапевтических методов в коррекции одновремен- но психических и менструальных расстройств [7, 37, 44]. В частности, в одном проспективном рандомизированном исследовании приняли участие 16 молодых женщин с функциональной гипоталамической аменореей. Женщи- ны в основной группе проходили курс когнитивно-пове- денческой терапии, направленной на коррекцию про- блемных убеждений. Из 8 женщин у 6 восстановилась ову- ляция, еще у 1 были отмечены признаки восстановления функции яичников без овуляции, у 1 женщины изменений не произошло. В контрольной группе овуляция восстано- вилась только у 1 пациентки, еще у 1 восстановление функ- ции было частичным, у остальных 6 изменений не про- изошло [51]. В еще одной работе того же авторского кол- лектива 17 женщин с гипоталамической аменореей были рандомизированы в 2 группы. В основной группе по сравнению с контрольной отметили достоверное сниже- ние уровня кортизола. Таким образом, немедикаментоз- ные методы лечения способны не только восстановить функцию яичников, но и нормализовать деятельность ГГН-оси [52]. Для лечения аменореи также апробирована клиническая гипнотерапия. В силу сложившихся стерео- типов восприятия гипнотерапия зачастую воспринимает- ся как метод грубой манипуляции и агрессивного внуше- ния пациентам. Между тем современный подход к клини- ческому гипнозу наоборот подразумевает активное со- трудничество врача и пациента. В отличие от классическо- го гипноза, техники современного гипноза достаточно ча- сто применяются в разговорном формате, порой вообще без формального наведения транса. Также в этом подходе к гипнозу активно используется терапевтическая метафо- ра. В одном пилотном исследовании 12 женщинам с гипо- таламической аменореей однократно проводили сеанс клинического гипноза длительностью 45-70 мин. В рам- ках сеанса после наведения транса в режиме беседы гип- нотерапевт рассказывал женщинам терапевтическую ме- тафору о пересохшей реке. В рамках этого упражнения женщина в своем воображении могла отправиться вверх по руслу этой реки и обнаружить там камень, преграждаю- щий поток, убрать его и увидеть, как река возобновляет свое течение. Принцип действия терапевтических мета- фор основан на изоморфизме ситуаций, в данном случае высохшая река - это метафора аменореи, подъем «вверх» по руслу - это метафора обращения к ЦНС. После сеанса женщин наблюдали в течение 12 нед. За этот период у 9 из них возобновились менструации, а остальные отметили улучшение качества жизни и повышение самооценки. Та- ким образом, клиническая гипнотерапия также обладает потенциалом для лечения СНМЦ. Существует ряд требова- ний к врачу, осуществляющему такое лечение, однако на сегодняшний день любой врач способен освоить гипноти- ческие методики на уровне, позволяющем работать с тера- певтической метафорой [53]. Относительно небольшое число исследований, рассмат- ривающих проблему СНМЦ, выполнено в традициях кли- нической медицины с применением психометрических методов обследования [45, 46]. В этих работах с высокой частотой были выявлены коморбидные СНМЦ депрессив- ные и тревожные расстройства [7]. Интересно, что данные лабораторных тестов продемонстрировали достоверную корреляцию между наличием депрессивных симптомов и снижением пульсирующей секреции лютеинизирующего гормона. Вместе с тем было отмечено, что настроение женщин существенно зависит от содержания в плазме крови половых стероидов, особенно эстрогенов [47]. У мо- лодых пациенток с функциональной гипоталамической аменореей гипоэстрогенизм тесно связан с изменениями активности в головном мозгу разных нейропептидов, ней- ротрансмиттеров, нейростероидов - в модуляции на- строения у женщин с аменореей особое значение придают флуктуациям серотонина, дофамина, аллопрегненалона [48]. Еще один гормональный механизм модуляции на- строения ассоциирован с гиперкортизолемией, которая весьма характерна для больных аменореей: уровень корти- зола плазмы крови позитивно коррелирует с оценкой вы- раженности тревоги и депрессии в соответствии с Hamil- ton Rating Scale [49]. При обследовании пациентки демон- стрируют особую восприимчивость к жизненным собы- тиям, ограничительные формы пищевого поведения, де- прессивные черты и психосоматические нарушения [14]. Психопатологические аспекты аменореи включают про- блемы зрелости, социальной безопасности, интроверсию, тенденцию к депрессивности, избыточное внимание к диетам и страх прибавки массы тела [46]. Таким образом, СНМЦ, связанные с нарушениями мен- струального ритма, формируются в рамках разных психи- ческих нарушений, среди них расстройства адаптации, астенические, астенодепрессивные, тревожно-ипохонд- рические, тревожно-депрессивные расстройства. Лич- ностная структура пациенток с СНМЦ также имеет ряд особенностей, большинство из которых относится к кате- гории тревожной акцентуации при расстройствах лично- сти эмоционально-неустойчивого и истерического типов. Помимо аменореи СНМЦ включают ряд других нарушений: аномальные маточные кровотечения дисфункцио- нального происхождения, болевые синдромы, соматиче- ские и аффективные циклические расстройства (пред- менструальный синдром и предменструальное дисфори- ческое расстройство). Нейроэндокринные характеристи- ки стрессовой реакции у женщин с перечисленными ва- риантами менструальной дисфункции принципиально отличаются от таковых у больных гипоталамической аме- нореей. При наличии гиперкортизолемии как неотъемле- мой части стресс-зависимых нарушений у пациенток с болевыми синдромами, к примеру, наблюдается относи- тельно высокий уровень пролактина [14], тогда как для ги- поталамической аменореи свойственна низкая секреция гормона. Психопатологические особенности больных с альтерациями секреции пролактина также описываются в рамках тревожно-депрессивных нарушений, но поведен- ческие характеристики и личностный портрет этих жен- щин существенно отличаются от портрета пациенток с гипогонадотропным статусом. Это в очередной раз обра- щает наше внимание на еще не исследованные области формирования ГГН- и экстрагипоталамической стрессо- вых реакций, их генетической детерминации и реализа- ции в виде индивидуальных фенотипических вариантов нарушений менструального цикла и психопатологиче- ских особенностей. Заключение Очевидно, что стресс оказывает сильное воздействие на репродуктивную систему. Между ГГН- и гипоталамо- гипофизарно-яичниковой осями существуют реципрок- ные отношения, и активация одной из них приводит к подавлению другой. Эстрогены модулируют гипоталамо- гипофизарный ответ [25, 27, 28], а повторная, особенно хроническая активность систем стрессовых ответов по- давляет секрецию эстрогенов или, через симпатическую нервную систему и норэпинефрин, приводит к нецикли- ческой ановуляторной дисфункции с развитием кист. Стрессовая реакция имеет самостоятельное влияние на поведение и психические функции [20, 21]. Вместе с тем стероидзависимая модуляция нейрональных систем го- ловного мозга вносит свой вклад в развитие ментальных и поведенческих нарушений, формируя особые личност- ные портреты пациенток с СНМЦ. Сочетание СНМЦ и психических расстройств ожидаемо, но вариации взаи- модействия менструальной и психической стресс-об- условленной дисфункции у женщин подлежат дальней- шим исследованиям.

About the authors

B. A Volel

I.M.Sechenov First Moscow State Medical University of the Ministry of Health of the Russian Federation; Mental Health Research Center

119991, Russian Federation, Moscow, ul. Trubetskaia, d. 8, str. 2; 115522, Russian Federation, Moscow, Kashirskoe shosse, d. 34

A. A Ragimova

I.M.Sechenov First Moscow State Medical University of the Ministry of Health of the Russian Federation

119991, Russian Federation, Moscow, ul. Trubetskaia, d. 8, str. 2

D. I Burchakov

I.M.Sechenov First Moscow State Medical University of the Ministry of Health of the Russian Federation

Email: dr.burchakov@yandex.ru
119991, Russian Federation, Moscow, ul. Trubetskaia, d. 8, str. 2

M. N Burchakova

ANO AT Moscow University for the Humanities

111395, Russian Federation, Moscow, ul. Iunosti, d. 5

I. V Kuznetsova

I.M.Sechenov First Moscow State Medical University of the Ministry of Health of the Russian Federation

119991, Russian Federation, Moscow, ul. Trubetskaia, d. 8, str. 2

References

Supplementary files